Музыка SADIST сродни паутине: воздушное переплетение нитей, сложнейшее, тонкое, ажурно укутывающее тебя, завороженного, в теплый объемистый кокон. Паучий шелк — легче дыхания и крепче стали; бесценный, изысканный, уникальный. Впервые приехав в Минск шесть лет назад, техничные итальянцы оставили неизгладимые впечатления. Так что в 2016-м, уже после выхода Hyaena (в тот раз они привозили Season In Silence), погружение, безусловно, хотелось повторить. Маска, акваланг, «Брюгге». Задержите дыхание.
THY DISEASE
Народу даже по меркам небольшого клуба собралось мало. Видно, сказался обильный на концерты жаркий май: понятно, что в условиях «три за три дня» что-то приходится выбирать. Кроме того, ощущение некой обрывистости оставил и сам концерт: поскольку поезд музыкантов уходил в десять с чем-то, уже около половины десятого все выступления были окончены, мерч свернут, а поляки и итальянцы озадаченной стайкой, как деловитые муравьи, быстренько вынесли из зала инструменты и себя. Расслабленность читалась только, пожалуй, на лице Syrus’a, подпившего после сета THY DISEASE и с блаженной улыбкой сновавшего по танцполу в майке с красноречивым логотипом GNIDA.
THY DISEASE, к слову, начали совсем рано, когда «Брюгге» был еще полупуст. Тем не менее, пришедшие не пожалели: плотный, мощный звук качал и плющил, растаптывал индустриальным ботинком — а эпилептические вспышки света рыскали по залу коварными инопланетными стробоскопами. Эту группу (я бы сказала, крепкие середнячки по меркам польской сцены) лучше слушать вживую: так «технократический» материал обретает нужную плотность и многомерность; к тому же парни здорово смотрятся на сцене. Тут они были чуть скованней и серьезней, чем в «Джеке» (к тому же дело, как ни странно, обошлось без Мадонны), но выступили КАЧественно и уверенно.
SADIST
А затем, после небольшого перерыва, вышли SADIST. Четверка кудесников. Визуально за прошедшее время, кажется, не поменявшихся. Массивный лысый Тревор, с седой бородой и в татуировках (а также со странной мимикой: музыкант все время как-то то ли хмурился, то ли жмурился, будто свет и звук резали глаз). Хрупкий сосредоточенный Томми — в очередной раз потрясший своей феерической многозадачностью: вырисовывая гитарные партии одной рукой, второй он периодически играл на клавишах, выплетая из пространства и времени ту самую, узнаваемую и фирменную кружевную мелодику, загоняющую души в рабство, транс и гипноз. Непроницаемо серьезный Энди — казалось, обратившийся в ноты, не отвлекавшийся и не замечавший даже когда Тревор, в порыве любви и братского музыкального наслаждения, наваливался ему на плечи всей своей грузной тушкой. Человек-многоножка Алессио. Какие они все-таки. Неземные. Причем, пребывая под сценой, превращаясь в слух и дым под «The Lonely Mountain», «Season In Silence» или «1000 Memories», пробираясь сквозь сочленения звуков и нитей, трудно определиться, что делать: отрываться ли, поддавшись эмоциям и драйву, или, замерев, наблюдать, как под пальцами свивается чистое волшебство?..
Итальянцы общались с публикой мало, они не улыбались и лишних движений не делали. Вокалист лишь иногда подбадривал собравшихся, показывая поднять руки или, срываясь на звериный рык, приглашая поорать с ним за компанию. В целом сет, однако, получился строг и техничен (хотя как у них возможно иначе), с небольшим бисом, без — увы и ах! — инструменталов и с ощущением глобальной недосказанности. Играли примерно час. Как, в общем, и в прошлый раз. Как и почти везде. Может, британские ученые доказали, что растянув сет «садистов» на полтора-два часа, возможны летальные передозы? Кто знает. Но как-то, честно говоря, не хватило. А ведь поезд-то уже и уехал…
Фотографии смотрим здесь!